Схимонах о. Иннокентий, в мире Иннокентий Михайлович Сибиряков, родился в городе Иркутске от потомственного почетного гражданина, золотопромышленника, крупного капиталиста. Хотя он был с юных дней окружен негой, роскошью и богатством, тем не менее, к таким условиям жизни он не пристрастился: ни золотые россыпи, ни роскошная жизнь не пленили его сердца. Он большей частью туда обращал свой взор, где замечал непосильный труд, нищету, скорби, слезы, болезни и при этом не оставался холодным бессердечным зрителем зла, но даже в ту пору жизни, когда во всем зависел от старших, и тогда уже находил возможным протянуть руку помощи, сделать отрадною жизнь обездоленных судьбою людей. Так, сидя на университетской скамье, он из своих средств много помогал товарищам, бедным студентам и дал возможность не одному из них закончить образование, пристроиться к делу по своим специальностям, стать полезными обществу и государству. Позднее, получив в наследство от отца золотые прииски и в несколько миллионов капитал, он прямо поставил задачей жизни служить этим средствами преимущественно людям обремененным невзгодами жизни, употребить их на просвещение, в котором видел залог благоденствия родины и на дела широкой благотворительности. С той поры он щедрой рукой раздавал свои деньги.
При всем том, ему не доставляли нравственного удовлетворения ни широкая благотворительность, ни блестящее золотопромышленное дело, ни удовольствия жизни. Сердце этого человека томилось, душа искала чего-то высшего, совершенного; только, когда ему случалось бывать в духовной обстановке, он находил некоторый покой, чувствовал радость.
Еще не сознав отчетливо и ясно, откуда такое смятение духа, он решился искать отрады в путешествиях по белу свету. С этой целью побывал во многих европейских городах, не мало видел всего, всматривался в чуждую жизнь, изучал нравы и обычаи запада, подметил горе и радость; однако, и за границей пользы своему мятущемуся духу не обрел нимало и возвратился на родину разочарованным.
Европейская погоня за благоустройством и внешним благополучием, в которой рельефно выступают роскошь и рядом с нею грязь, голод, нищета, не пришлась ему по сердцу, больше того: оттолкнула от себя, дала ему понять суету мирскую, эгоизм людей, ничтожество земных плотских интересов и стремлений. "Как человек пуст в своей жизни, - говорил Сибиряков, - как ничтожны все его потребности, обусловленные одной наживой; как жадно все человечество в своем стремлении к богатству?! Но что оно нам приносит?.. Одно грустное разочарование. Вот я - миллионер, мое "счастье" должно быть вполне закончено. Но счастлив ли я? Нет. Все мое богатство в сравнении с тем, чего жаждет душа моя, есть ничто, пыль, прах... - А между тем, все человечество стремится именно к достижению богатства".
"Я обладаю богатством. Как это случилось, думал я, что в моих руках скопились такие средства, которыми могли бы прокормиться тысячи людей? Не есть ли это средства, случайно попавшие ко мне, достояние других людей, искусственно перешедшее в мои руки? И я нашел, что это именно так, что мои миллионы - это результат труда других лиц, и чувствую себя неправым, завладев их трудами".
"Жизнь наша красна бывает лишь тогда, когда все нам улыбается вокруг... Но если вы чувствуете подле себя нищету, будучи сами богаты, то вам как-то становится не по себе" ...
"При помощи своих денег, я видел мир Божий, повидал всяких людей на свете, изучал их жизнь, быт, нравственные достоинства, узнал их все радости, счастье и горе, - но что из всего этого прибавилось к моему личному счастью жизни? Ровно ничего. Та же пустота в сердце, то же сознание неудовлетворенности, то же томление души".
"Отсутствие счастья в жизни гнетет мое сознание безотчетным чувством скорби, горести и отчаяния. Так чувствую я себя теперь, по возвращении в Россию. Здесь, как и везде на свете, я вижу только одни страдания людей, одни муки человеческие, одну суету мирскую".
Как будто вся наша жизнь только в одном этом и состоит, как будто Господь Бог всех нас создал для одних страданий на свете и нет для человека никакой отрады, кроме печального конца - смерти... И я думаю, что все эти пытки, все мучения, все страдания суть лишь вещи благоприобретенные человеком, но не наследие Божие для нас на земле. Ведь царствие Божие внутри нас, а мы всем этим пренебрегли и впали в отчаяние, в тоску, в ад жизни. Да, слаб, ничтожен и малодушен человек в выборе своего земного блага, счастья... Так говорил Иннокентий Михайлович, возвратясь из путешествия по свету.
Какой поразительный контраст! Сотни богатых людей едут за границу для удовольствия; привозят домой массу багажа; нахватавшись модных мыслей, начинают сеять у себя, на родине, смуты, безбожие, анархизм, или стараются умножить и без того многие капиталы, эксплуатируя чужой труд; - Сибиряков, путешествуя по свету, учится христианской философии, открывает суету жизни, видит страдания честных, любящих Бога, людей, решается идти на встречу тем, кто обездолен судьбой и как в этом деле, так и в общении с Богом, в молитве, думает найти утешение своему скорбящему духу. Действительно, вскоре после поездки на Запад Иннокентий Михайлович направляет свою
благотворительность главным образом в сторону православия и Церкви - на нужды монастырей на благолепие Божьих храмов, на все то, что, так или иначе, способствует людям в достижении вечного блаженства.
Усиленная благотворительность и усердная молитва дала Иннокентию Михайловичу спокойствие духа, но он еще часто вспоминал евангельского богача, которому сказал Господь Иисус Христос: Аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое, и дождь нищим: и имети имаши сокровище на небеси: и гряди в след Мене (Матф. 19, 21). Этот призыв он относил всецело к себе и не мог успокоиться до тех пор, пока не будет нести свой крест за Христом, как один от неимущих. Наконец, бесповоротно он решил последовать Евангельскому призыву и начал с такой поспешностью расточать именье как будто старался сбросить с себя тяжелую ношу, как можно скорее.
Вскоре Ин. Мих., по совету своего духовного отца иером. о. Давида, отправился на св. гору Афонскую, дабы воочию увидеть подвижническую жизнь тамошних иноков, к каковой жизни он и сам расположен был всей душой.
Безмолвная жизнь иноков св. Горы пришлась ему по сердцу, он надеялся достичь в ней того, чего с детства искала его душа, и окончательно решил раздав имение, поступить в ряды христовых воинов - в монахи и навсегда на св. Горе, в Свято-Андреевском ските. С этой целью он испросил у настоятеля скита и у своего вождя духовного разрешение устроить в близи скита небольшое здание и в нем маленькую церковь. Впоследствии постройка эта была безмолвным свидетелем его иноческих подвигов и бдений его духовного отца. Последний и теперь еще в сане архимандрита безмолвствует в ней.
Оставив мир для св. Афона, Иннокентий Михайлович продолжал заботиться не столько о себе, сколько о благе ближних. В нашем ските, вследствие неимения средств, свыше 25 лет строился собор и немного менее, чем на половину, еще был не окончен. Кроме того одиноко, как сирота, стоял только что заложенный больничный корпус с церковью во имя святого Иннокентия епископа Иркутского. Иннокентий Михайлович не остался лишь любопытным зрителем этих построек - он дал достаточно средств, чтобы привести их в законченный вид. Доведению последней постройки до конца, конечно, могло способствовать и то обстоятельство, что при святом крещении Сибиряков получил имя святого, в честь которого была заложена названная церковь.
Не лишним считаем привести здесь следующее интересное предсказание преосвященного Александра, епископа Полтавского, славного защитника Соловецкого монастыря, во время Крымской войны.
В 1868 году, путешествуя по св. Горе, преосвященный Александр посетил наш скит и на просьбу наших старцев заложить вне ограды скита церковь, во имя иконы Божией Матери Казанской, советовал им в честь названной иконы церковь выстроить на другом месте, а на этом - заложить во имя святого Иннокентия, первого епископа Иркутского и на возражение старцев сказать, что Бог пришлет сюда из Сибири благодетеля, соименного сему Святителю, и что этот благодетель выстроит на сей закладке и церковь и больницу. Старцы согласились. Предсказание, как видим, сбылось. Здесь помещается оно с устного предания старшей братии скита.
Посетив св. Гору, Сибиряков вместе с о. Давидом вернулся в Петербург. Решение свое относительно афонских построек во славу Божию и на радость и удобство братии он не замедлил выполнить; кроме того, в больничном корпусе выстроил со временем небольшую церковь в честь Благовещения Пресвятой Богородицы и при ней приготовил кельи для себя и своего духовного наставника.
В Петербурге, по возвращении с Афона, Иннокентий Михайлович встретил огорчения со стороны своих родных. Не понимая его стремления к иноческой жизни, они приняли решительные меры, чтобы отвлечь его от нее, или, по крайней мере, удержать его в России, в каком-нибудь из русских монастырей. Все их старания были, однако, напрасны, он остался верен своему решению. Бог ему помог: он получил полную свободу. С того времени стал он безвыходно жить на св. Андреевском петербургском подворье, мечтая о том, что вот скоро духовный отец пострижет его в новоначалие ангельского образа. О. Давид к этому времени достаточно ужа испытав усердие Иннокентия постриг его в рясофор.
Приняв постриг, он немедленно уехал на святую Гору и поселился в св. Андреевском ските. При всем желании жить на св. Афоне, молиться, трудиться, без духовного отца он чувствовал себя тяжело и менее, чем через год, вернулся в Петербург снова. Но вот с разрешения настоятеля скита, его отец духовный отбыл на Афон. Отбыл сюда же и о. Иннокентий, но снова не долго наслаждался его покоем: его духовному отцу еще раз пришлось поехать в Петербург на то же послушание настоятеля подворья, и о. Иннокентий также уехал с ним - так был к нему провязан. Вкусив сладости уединения в тиши Афона, теперь хотя жил он на подворье, но лишь из привязанности к своему духовному вождю и утешался надеждою вернуться в скором времени в вожделенное безмолвие св. Горы. Его надежда оправдалась вскоре. Обстоятельства сложились так, что по распоряжению духовной власти, руководителю его пришлось ехать на св. Гору на покой, и о. Иннокентий с радостью поехал с ним. Конечно, как полный энергий и сил, он спешил не на покой, но для иноческих подвигов, кои усугубил, вскоре приняв мантию и с нею имя Иоанна, а спустя немного времени, облекся и во святой великий ангельский образ. При этом постриге ему было возвращено прежнее имя - Иннокентия. Приняв великий постриг о. Иннокентий проводил строго постническую и глубоко безмолвную аскетическую жизнь.
Нельзя не удивляться, как он, с детства привыкший к изысканным блюдам, питался грубой монашеской пищей, без вреда для желудка и, проводивший время также с детства в веселом светском обществе, теперь оставался все время в келье один, беседуя лишь с Богом в молитвенных подвигах и наслаждался чтением душеполезных книг.
Но не долг был его подвижнический путь. Очевидно, он уже созрел для житницы небесной, и угодно было Богу переселить его в цвете лет в иной лучший мир, да не злоба изменит разум его, или лесть прельстит душу его. Спустя 5 лет по поступлении в обитель, он немного, но жестоко поболев, мирно скончался в келье при больничной Благовещенской церкви 6 ноября 1901 года, оставив образец совершенной нестяжательности и подвижнической жизни.
В братии доселе вспоминаются и, вероятно, долго будут вспоминаться его братская любовь и неподдельное смирение, кои проявлялись у него во всех его поступках.
Монах Климент

МОНАШЕСТВО
(Статья принадлежит перу преподавателя Ташкентской мужской гимназии Сергея Сергеевича Софонова)
На святой Руси можно часто видеть такую умилительную картину: толпа простого народа с посохами в руках и котомками за плечами куда-то идет пешком, иногда даже ночует под открытым небом и переносит много других лишений, по-видимому, длинного пути.
Куда и зачем идет неудержимо такая масса народа? Из расспросов можно узнать, что она идет в православный монастырь. Эти богомольцы, которые желают удовлетворить свой духовный, религиозный голод и идут за духовным хлебом.
Паломничество по монастырям, особенно по известным монастырям и преимущественно в дни монастырских праздников, вошло на Руси в крепкий обычай.
Почему монастыри, а не что иное, служат магнитом такого рода? Беседа о том, что такое монашество, его происхождение и значение, и будет служить ответом на поставленный выше вопрос.
Монашество, монах, монастырь - слово греческого происхождения: монашество первоначально означало уединенное, одинокое житье, монах - живущий уединенно, монастырь - уединенное жилище. Это толкование относится лишь к монашеству отшельническому "единожитию": впоследствии же слово монашество стало применяться к жизни целых обществ, отрекшихся от всех благ мира, подчиняющихся определенному уставу и имеющих своею целью путем самоотречения служению Богу.
Нечто похожее на монашество мы находим еще у древних народов Востока, склонных по природе к созерцательной жизни. Существует монашество у иноверцев и сейчас, но оно получило особое значение и достигло полного развития лишь в христианстве. Св. евангелие требует от всех жизни нравственно совершенной, но вместе с тем некоторым, особенно ревнующим о благочестии и стремящимся к высшей святости, дает указания на жизнь более совершенную.
На основании двух ниже приводимых мест из св. евангелия мы знаем, что всем христианам разрешается вступление в брак, почитаемый таинством, но считается большим совершенством, сохранение целомудрия, что всем предлагается уделять бедным от своих достатков, но считается большим совершенством раздача бедным всего своего имущества.
"Глаголю же безбрачным, и вдовицам: добро им есть, аще пребудут, якоже и аз. Не оженивыйся печется о Господних, како угодити Господеви, а оженивыйся печется о мирских, како угодити жене. Темже вдаяй браку свою деву добре творит и не вдаяй лучше творит" (1 Коринф. 7:8,32, 34,38).
"Рече ему Иисус: аще хощеши совершен быти, иди продаждь имение твое и даждь нищим, и имети имаши сокровище на небеси" (Евангелие от Матфея ХIХ-я глава, 21 ст.).
Согласно выше приведенным указаниям св. евангелия и по примеру Приснодевы Марии и некоторых свв. апостолов, с первых дней христианства появляются отдельные верующие, которые добровольно отказываются от брака и имущества и посвящают все время проповеданию слова Божия, молитве, посту и благотворительности. С 1-го и почти до конца 3-го века вышеупомянутое подвижничество было явлением единичным, но с конца 3-го века подвижничество начинает принимать более определенный характер: ревнители благочестия стараются, хотя и не окончательно, связь с миром порвать, от мира, как царства греха и плоти, обособиться и предаться жизни созерцательной и аскетической. Поэтому эти подвижники остаются в населенном месте, даже в семье, иногда в келье около церкви, в которую они ходят молиться, но порывают связь с мирской жизнью. Это - монашество общежительное, особенно развившееся у нас, в России. Позже, в 5-м веке христианские подвижники удаляются в горы (?Единственным убежищем для них осталась не прикосновенная тишина созерцательной жизни. Лучшие и могущественные души удалялись от общества, которого не смели осуждать и не могли сносить. Всякое светлое начало старалось спасти себя в уединении. Темнее становились города; просиявали пустыни, и добродетели личные возносились к Богу, как очистительный фимиам, между тем как зловоние общественной неправды, разврата и крови заражало государство и сквернило всю землю" (Хомяков)) и пустыни, как места, более удобные для жизни созерцательной и аскетической, Это - монашество отшельническое.
Итак, мы видим две формы монашества единожитие и общежитие. Начало первому положил св. Антоний Великий, второму св. Пахомий Великий.
Дело начатое свв. Антонием Великим и Пахомием Великим не заглохло, но разрослось и нашло подражателей во всех христианских странах. У нас, в России делателями на этом поприще был свв. Антоний Печерский, Феодосий.
Теперь же на святой Руси 819 монастырей с 21500 монашествующих и с 43500 находящихся на послушании или 65 тысяч тех и других. Эта целая рать.
Начало монашества на Западе относится к 346-му году, когда Афанасий Александрийский познакомил Рим с уставом св. Пахомия Великого. С этого времени монашество утвердилось в Италии. Но западное (католическое) монашество в противоположность восточному (православному), считавшему мир царством гибели, от которого нужно отречься, признавало мир лежащий во зле долженствующим быть побежденным и спасенным для Бога влиянием монашества, как орудием обновления и преобразования. Поэтому западное монашество, видело свою цель не в отречении от мира, а в его спасении и старалось водворить на земле царство Божие, и в этом отношении почти уклонилось в сторону от аскетизма и религиозно-созерцательной жизни: обмирщилось и пережило длинную историю, какой не переживало восточное монашество, оставшееся верным древним заветам.
Из христианских вероисповеданий монашество, кроме греко-российской и римско-католической церквей, признает еще армяно-григорианское, а протестантская отрицает его.
Несмотря на то, что иноки (инок - человек иной жизни, чем мирянин) удалялись из мира для достижения высшего нравственного совершенства, монашество и на мирян имело великое благотворное влияние и сохраняет его до настоящего времени, потому, что уже один взгляд на отрешенную от всего земного жизнь иноков давал и дает мирянам чувствовать, чего требует от христианина его звание, и где его истинное отечество. Некоторые подвижники, не довольствуясь исполнением трех обычных монашеских обетов (обет - добровольное обязательство, даваемое христианином или в благодарность Богу за полученное от Него благодеяние, или для нравственного усовершенствования) - обетов нестяжания, целомудрия и повиновения, дают еще чрезвычайные обеты, имеющие целью укрепления воли и возвышение христианского духа, как то: обет затворничества, когда отшельник не выходит из своей кельи в течении многих лет, не видит людей и лишь через оконце затвора получает все нужное; обет столпничества, когда отшельник постоянно стоит в "столпе", т.е. небольшой башне с помостом наверху, несмотря ни на какую погоду; обет постничества, т.е. чрезвычайное воздержание от пищи и питья; обет юродства во Христе, и мн. др.
Слава жизни и подвигов иноков привлекала и привлекает в монастыри множество богомольцев, ищущих там наставления и утешения. Паломники там не только сами учатся благочестию, но записывают, запоминают, если не могут записать слова и дела монастырских подвижников, о чем придя домой, рассказывают другим. Кроме того, православные обители привлекают сердца верующих или мощами святых угодников Божиих, почивающих там, или чудотворными иконами и другими святынями. Помогая духовным нуждам ближним и служа своим примером, как проводники в жизнь известных нравственных требований, иноки, как свидетельствует история, не отказывались служить и временным материальным нуждам мирян и даже целого государства. Значение православных монастырей в древнерусской жизни громадное, они колонизировали целые местности, бывшие дотоле пустынными; строили богадельни, гостиницы, больницы в голодные годы; окружали себя каменными стенами и служили крепостями во время войн; выпустили много проповедников посеявших семена Христовой веры среди язычников, причем многие из них стяжали мученический венец, были деятельными распространителями религиозного просвещения в древней Руси (библиотеки, школы, летописи, переписка книг и т. д.) Словом, всего не перечтешь. И в настоящее время монастыри помогают, чем могут, во время голода, войны и болезней. Но главная заслуга иноков заключаются, как и следует ожидать, в их молитве за святую Русь и за православную веру. "Иноки, говорит преосвященный Феофан в "Начертании христианского нравоучения" (499 стр.) это - жертва Богу от общества, которое, предавая их Богу, из них составляет себе ограду". Достоин упоминания отзыв историка С. М. Соловьева (том XIII, глава I, стр. 669 "Истории России с древнейших времен") о монастырях: "Мы видели, как долог был на Руси богатырский век; как, с усилением государства, богатырство продолжалось под именем казачества, но народу, имеющего богатые задатки жизни, нужно стремиться к уравновешению сил, и, подле богатырей, грузных избытков материальных сил, мы видим богатырей другого рода, богатырей духовных, представителей нравственных сил народа: - то были вожди духовных дружин, основатели монашеских братств, основатели монастырей. Духовная сила необходимо в скором времени привлекала к себе силы, средства материальные. Никакие соображения и расчеты не могут остановить стремления жертвовать всем материальным, самым дорогим на украшение того, что нравственно так дорого, так свято. Святой Григорий Богослов, изображая подвиги иноков, говорит: Они живут далеко выше всего дольняго; среди людей, но выше всего человеческого; связаны, но свободны; стесняемы, но ничем неудержимы; ничего не имеют в мире, но обладают всем живут сугубою жизнью и к одной беспристрастны, но о другой помышляют; чрез умерщвление бессмертны, через отрешение от твари соединены с Богом; не знают любви страстной, но говорят любовью божественною, бесстрастной, их наследие - источник света, их слезы потопляют грех, очищают мир.
Святой Иоанн Златоуст так отзывается о монахах: "Монахи - ангелы в человеческой плоти; жизнь их трудная и несносная, но сладостнее и вожделеннее мирской; их уста исполнены благоухания: в их обителях тишина и безмолвие; в столе соблюдают пост; встают до рассвета проводят время в благодарениях, молитве и псалмопениях; находясь как бы в пристани, ведут жизнь, огражденную от всякого волнения, монаха справедливее назвать царем, чем блистающего венцом и сидящего на золотом престоле; монахи воспевают Богу, раньше птиц; побеждают страсти легче мирян, монашескую жизнь нужно ублажать больше чем царскую; молитва для монаха, что для зверолова меч; смерть для монаха беспечальна; монах врачует страдания других; подвиг монаха велик, но меньше священнического; монах в бедности господин всего, что есть во всей вселенной; монахи святы по жизни и по вере; монах имеет много сходного с птицей. В слове св. Иоанна Златоуста "Яко подобает милость творити прежде о домашних своих" говорится следующее: "Поминай сущия в монастырях, иже ангельский чин держащия, и образ монашеский носящии: введи я в дом твой и ноги их омый и постави им трапезу в чин монастырский. И жену твою, и дети твоя научи со страхом и молчанием служити, яко Ангелом Божиим. Провожай же с поклонением и, отпустив их, даждь им потребная монастырю. Много ибо и то, аще рекут: "Господи помилуй". Единого купиши благословение и то без цены есть", оно так и должно быть; "Приемляй пророки, говорит Господь, в св. Евангелии от Матфея, во имя пророка, мзду пророчу приимет: и приемляй праведника во имя праведника, мзду праведничу приимет". Преосвященный Феофан говорит о монастырях так:
"В монастырях в особенности процветает священнослужение чинное, полнейшее, продолжительнейшее. Церковь является здесь во всей красоте своего облачения". Монастыри это - настоящие народные университеты, потому, что каждый монах должен в силу своего иноческого послушания нести обязанности религиозно-нравственного учителя, а паломники готовы целый день слушать рассказы, религиозно-нравственного содержания, беседы в защиту православной веры против инославия, сектантства, раскола, еретичества. Следует упомянуть и то, что монастыри, имея свои типографии, выпускают с целью противодействовать оскудению веры, падению нравственности, размножению сект и ересей, вообще разложению русского народа, много книг, брошюр и листков религиозно-нравственного содержания. Грамотные богомольцы запасаются во время своего паломничества по монастырям упомянутой духовной пищей на более или менее продолжительное время. Словом, монастыри были и есть огромные просветительные центры, средоточие духовной силы русского народа, миссионерские училища, маяки веры, школы христианской нравственности, своего рода лечебницы, для людей, одержимых душевными недугами, колыбели свв. подвижников, памятники русской благочестивой старины, национальные святыни, а как таковые они заслуживают благоговейного отношения со стороны каждого верующего православного. Видя возвышенное христианское настроение иноков, их благочестие, их духовную мудрость, высшая духовная власть стала их удостаивать начальных священных степеней, затем преимущественно и в конце концов, исключительно удостаивает высших степеней, епископа, архиепископа и митрополита, так что через последних дух иночества действует, животворно на весь состав церкви, потому что архипастырь-инок есть исполнитель всех Христовых заповедей, совершенство христианства, бездна смирения, столп терпения, память крепкая смерти, сокровище чистоты, рачитель смиренномудрия".
Теперь я позволю себе передать собственные впечатления при посещении мною православных русских монастырей. Монастырь, это крепость, где сражаются с нашими видимыми и невидимыми врагами - место массового подвижничества на поле духовной брани, - стоянка громадной духовной рати. Чудная рать, которая стремится к святости и достигает ее, для которой небесная жизнь началась раньше неба, земная упразднена раньше земной смерти!
Монашество это - парение к небу и приближение к ангельской жизни. Недаром в монастыри с их чарующим успокоением тянутся целые вереницы богомольцев, которые желают здесь навеять на себя мир и отвести душу, ищущую чистоты мысли и желаний, озлобленную и тоскующую в сей юдоли печали и слез, немного отрешится от житейских дрязг и суеты. Пусть не все монастыри прославились святыми подвижниками, но еще, может - быть, когда-либо прославятся, пусть даже в некоторых монастырях вместе с подвигами святости бывают даже случаи греха, но вспомним слова Господа Нашего Иисуса Христа: "не судите, да не судимы будете", (Евангелие от Матфея 7:1), будем не осуждать, а горевать и молить Бога о восстановлении святости, которая еще царит и не оскудела в православном монашестве. Монастыри это - частица нас самих, - страница нашей истории, великая историческая святыня, дорогая каждому верующему сыну и каждой верующей дщери православной России, вечные и нелицеприятные свидетели мощи христианского духа и жажды Богоискательства наших предков.

- Приход храма Серафима Саровского в поселке Песочный Города Санкт-Петербурга, в количестве ,примерно 300 человек, с 2003 года почитает схимонаха Иннокентия. Он поминается на каждой литургии, по средам служится панихида, к юбилейным датам организуется конференция или конгресс. При приходе создано православное просветительское общество общество имени схимонаха Иннокентия (Сибирякова), которое занимается популяризацией И.М, Сибирякова, т.е. издаются книги о нем (2 издания), снят документальный фильм , на очереди художественно - документальный, проведены радио и телепередачи по Санкт- Петербургу.Периодически совершаются прихожанами храма под руководством настоятеля, паломнические поездки на Святой Афон, в Андреевский скит.
Настоятель храма, протоиерей Игорь Филин

- Несколько раз в своей жизни читал, хочется сказать, не описание жизни , а житие Иннокентия Сибирякова. Удивляли меня всегда его качества- его глубокая набожность, не привязанность к земному, в частности богатству, доставшемуся ему с детства, его удивительное, великое смирение (когда ему досталось претерпеть несколько раз постыдное освидетельствование в своей нормальности), его желание помочь всем страждущим, его желание освободиться от всех земных привязанностей и всю свою жизнь посвятить Богу. Знаю несколько зданий в Иркутске(в т.ч. храмы) которые были построены на его деньги или на деньги и самого Иннокентия и его брата Александра (тоже очень известного даже а Европе мецената). Господь сподобил меня грешного побывать на Афоне в скиту Андрея Первозванного, нас водили в костницу где нам довелось увидеть главу Иннокентия Сибирякова. Взирая на его благочестивую жизнь, я думаю что он сподобился Божией благодати святости. В некоторых случаях, особенно когда я прошу у Бога послать мне спонсоров и благодетелей для восстановления храма и храмовых построек, я обращаюсь в своих молитвах к прп. Иннокетию Сибирякову, надеясь, что он будучи в земной жизни помошником в постройке храмов, и сейчас поможет своим предстательством перед Богом!

Настоятель Храма Успения Божией Матери г. Иркутск (бывший Вознесенский Монастырь),
Иерей Константин Мануйлов.